Деда Клаус и Сант Мороз

Джангл-беллз, джангл-беллз, джангл толко в путь!

Санки мчатся к Рождеству, и нельзя свернуть.

Джангл-беллз, джангл-беллз, в санках Санта Клаус,

А в мешке его полно свёрточков для нас.

Как известно, Санта – несколько девормированный Святитель Николай Чудотворец. И имя его сделалось на Западе комичным, и облик приобрёл потешные, гномьи черты. Вот мы видим: вполне себе ещё святой и величественный епископ с мешком благословений шествует по заснеженным улицам, заходит на огонёк в осчастливленные семьи.

Святитель, согласно его житию, был чрезвычайно добрым, в дома бедняков он подбрасывал тайком подарочки через окно. С тех пор это в глазах стало народа его обязанностью на все последующие века. В некоторых странах Николай остался Николаем, в иных растолстел, его митра превратилась в гномью шапочку, а посох – в загнутый леденец.

В России святой претерпел иные трансформации. Уже в XIX на поздравительных открытках появляется знакомая нам фигура могучего старика с ледяным жезлом. Он пришёл из сказок, которые начали приобретать популярность в пушкинские времена. Морозко – правитель загробного мира, непредсказуемый и грозный. Он может плохого гостя застудить до смерти, а смиренного – одарить. Впрочем, в дореволюционные времена он ещё походил на народного любимца Николу Угодника, и дети могли вести себя с ним по-свойски.

В советскую эпоху, выйдя из языческого мира сказок и области благочестивых преданий, Дед Мороз так и не приобрёл до конца того благодушия, коим славится его западный двойник. Повелитель зимы в глазах детей был величествен и даже немного грозен. Он требует стихов и прочего хорошего поведения, некоторые перед ним теряются, робеют.

В нынешние времена ребёнок не прочь получить подарки от всех троих: от Святого, от Санты и от Деда. Точно так же и во время новогоднего карнавала мужчина в кафтане Мороза может запросто выпить на брудершафт с Клаусом в колпаке.